По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг - Дмитрий Александрович Померанцев

было чисто и звонко, как в снежном поле». «Соловки – ветхозаветный кит, на котором поселились христиане. И кит этот уходит под воду». А еще было сравнение монастыря с лукошком, полным крепких, чуть тронутых червем грибов. Но главная удача книги – ее персонажи.

При всей своей неуемной брутальности, генетическом и, должно быть, автобиографическом сходстве с героем предыдущего романа Прилепина «Санькя» безусловно хорош Артем. Впечатляют и запоминаются образы его солагерников и палачей. А до негромкой и неустрашимой благости владычки Иоанна карамельному Лавру Евгения Водолазкина – как до Луны пешком, хотя некое сходство – может быть, юродство? – в этих персонажах есть. Один тела человечьи лечил, другой – души.

В аудиоформате «Обитель» представлена в трех вариантах: в исполнении Сергея Кирсанова (студия «Логос»), Елизаветы Крупиной (Кемеровская областная специальная библиотека для незрячих и слабовидящих) и Геннадия Смирнова (издательство «АСТ-Аудиокнига»). Выбирать рекомендую между первым и третьим вариантами, поскольку кемеровская запись сделана по журнальной публикации в «Нашем современнике» и примерно в полтора раза короче остальных. Качество же во всех трех вариантах очень хорошее и заслуживает всяческих похвал.

Под лежачий камень

Сью Таунсенд. Женщина, которая легла в кровать на год / Перев. с англ. Ласт Милинской. – М.: Фантом Пресс, 2014

Добрый день, веселая минутка, как писал в письме жене Екатерине Матвеевне красноармеец Сухов. Сегодня, когда все прогрессивное человечество отмечает Международный день слепых, хочу поговорить о романе английской писательницы Сью Таунсенд «Женщина, которая легла в кровать на год». Почему выбор пал именно на это произведение, при том что большинство его героев слепотой если и страдают, то скорей душевной, чем физической, узнаете в конце данного обзора.

Итак.

Поначалу книга ассоциировалась у меня с повестью Итало Кальвино «Барон на дереве». Там тоже весь сюжет построен на некоем экстравагантном чудачестве главного героя, предпринятом им в знак протеста против чего-либо по принципу: маме назло отморожу уши. Вспомнился и вполне реальный финалист премии Дарвина, что поклялся никогда в жизни не вставать со своего кресла (в жизни и не встал).

Впрочем, из всех реальных и вымышленных столпников главная героиня романа Сью Таунсенд выбрала самый комфортный способ подвижничества или, точнее, неподвижничества: она просто легла в свою уютную супружескую постель и отказалась от каких бы то ни было проявлений семейно-бытовой, общественно-социальной и прочей активности. Примечательно, что у Таунсенд, как и у Кальвино, повод для демарша персонажа был самый что ни на есть ничтожный и нелепый.

В принципе, прав был супруг героини Брайан, назвавший поступок супруги проявлением так называемого «синдрома пустого гнезда». Еще одна сугубо личная моя медицинская ассоциация: случай истерии, приключившийся с одной из жительниц Нижнего Новгорода. В юности эта женщина была очень хороша собой, вследствие чего сделалась капризной и эгоцентричной. Мир вращался вокруг ее пьедестала – муж обожал, дети благоговели, окружающие восхищались и трепетали. А потом дети выросли, муж постарел, да и сама она моложе не стала, так что общий восторг как-то незаметно сошел на нет. И тогда она просто слегла. Никаких физических предпосылок для этого не было, однако встать на ноги женщина не могла. Случаем заинтересовался известный психиатр. Он распорядился привезти пациентку на скорой в больницу и как бы случайно «забыть» на улице у служебного входа. Довольно долго женщина прождала, когда за ней выйдут. А потом еще дождик начался. И тогда она встала и пошла выяснять, почему ее забыли.

Случай Евы (так зовут главную героиню романа) медицинским никак не назовешь. Обезножила она вполне осознанно, но что-то общее у них с моей землячкой имеется.

Роман Сью Таунсенд, безусловно, принадлежит к лучшим образцам английского юмора, однако сразу должен предупредить, что далеко не все представленные в нем йогурты могут оказаться одинаково полезными. Не все шутки будут смешными.

Так, эпизод, где героиня и ее приятель весело посмеялись над осечкой ее материнского инстинкта, отнюдь не показался мне забавным. Смех смехом, но, по-моему, вся история материнства Евы – одна сплошная осечка. Чего стоит один только случай, когда она выгнала вышедших из-под контроля близнецов на мороз в метель, а сама преспокойно уселась перед пылающим камином читать «Вог» (об этом она вспоминала, тоже весело смеясь). Супруг этой самки крокодила ничем не лучше жены: единственное, что его возмутило в данной ситуации, – то, что их благородным семейством могли всерьез заинтересоваться социальные службы.

Для человека, имеющего явную, неоднократно автором подчеркнутую склонность к расизму и ксенофобии, супруг главной героини продемонстрировал определенную непоследовательность лишь раз, когда женился на женщине по фамилии Сорокинс. Доктор Бобер жалок, гадок и мерзок настолько, насколько вообще способен быть отталкивающим литературный персонаж. Одно только его безобразное поведение во время экскурсии для детей, страдающих ДЦП, чего стоит.

В этой книге вообще нет ни одного если не совершенно положительного, то хотя бы просто симпатичного персонажа, и это весьма осложняло чтение. Трудно воспринимать историю, в которой по большому счету и посочувствовать-то некому.

Что же до главного антигероя повествования – сквозной проныры Поппи, то она при ближайшем рассмотрении оказывается всего лишь доведенным до абсурда или, если угодно, до совершенства клоном главной героини. Такая же эгоистка и манипуляторша.

Позабавили рассуждения китайского рабочего о том, что Иисус Христос – «не только сын английского бога, но и коммунист-революционер, замученный пытками и казненный жестокими оккупантами». Сперва позабавило, а потом заставило задуматься. А ведь верно – именно так оно и было на самом деле, и если первая ипостась Христа представляется довольно спорной и, например, теми же мусульманами попросту не признается, то вторая-то точно никаких сомнений не вызывает.

Наверное, не стоило принимать эту книгу близко к сердцу и слишком уж всерьез. В конце концов, это скорей сатира, чем юмор, а значит – гротеск, карикатурность, утрирование. Но слишком уж живыми получились персонажи, чересчур фактурными.

И последнее: тем, кто все еще сомневается, стоит ли читать эту книгу, открою маленький секрет: конец будет счастливым – жизнеутверждающим и духоподъемным. Так что читать можно смело – добро в итоге восторжествует над злом.

Роман «Женщина, которая легла в кровать на год» увидел свет в 2012 году – за два года до смерти писательницы от инсульта и более чем через десять лет после того, как Сьюзан Лиллиан Таунсенд из-за сахарного диабета полностью потеряла зрение. К тому моменту она была матерью четверых детей и автором нескольких популярных романов и пьес. Слепота не помешала ей продолжить заниматься литературным творчеством. По признанию самой писательницы, своим самым большим достижением она считала тот факт,